Барокко в русской архитектуре

Русская традиция прорвалась ко “всемирномуи всечеловеческому”, вошла в систему общеевропейской культуры, оставаясь ееясно выделяющимся, своеобычным звеном. Не только трезвый рационализм целевыхустановок и его отражение в стилеобразовании (простота и ясная очерченностьобъемов, скупость декора и пр.), но и прочная традиционная основа, по-прежнемузадававшая характер пространственных и ритмических структур, определялисвоеобразие русского в рамках общих характеристик европейского зодчества XVIIIв. Важно и то, что новые ценности, воспринятые русским зодчеством, отбиралисьна основе критериев, связанных со специфически национальным восприятиемпространства и массы, природного и рукотворного. Изменения отнюдь не былиизмышленными и искусственно навязанными; их с необходимостью определила логикаразвития историко-культурных процессов. реалист это

Сама значительность роли Петра Iопределялась тем, что он верно угадал не только необходимость перемен, но и ихплодотворное направление. Сумев подняться над замкнутостью русской культуры, онмог увидеть то, что, будучи привито ей извне, обещало прижиться в ней иобогатить ее, связывая со всечеловеческим. Прагматик и реалист, в сфере синтезакультур Петр умел руководствоваться образными представлениями, которые рождалаего интуиция. В этом он следовал логике и метопу художественного творчества.Любитель и мастер парадоксов Сальвадор Дали характеризовал первого российскогоимператора, отметив: “По-моему, самым великим художником России был Петр I,который нарисовал в своем воображении замечательный город и создал его наогромном холсте природы”.

Петр, не будучи архитектором, был,пожалуй, первым, кто мог бы претендовать на личную принадлежность идей,осуществлявшихся в строительстве, то есть на роль автора в современномпонимании. В его время уже совершалась исторически назревшая смена методовдеятельности - проектирование обособлялось от строительства, его циклзавершался созданием чертежа. Чертеж, однако, воспринимался еще как “образец”,допускавший достаточно свободное толкование (как и образец в старом понимании,здание-образец, или изображение в книге, со второй половины XVII в. расширившеесферу образцов). Такое отношение традиционно предполагало гибкую динамичностьпервоначального замысла и его анонимность, отчужденность от конкретной личности- участники строительного процесса по-прежнему считали себя вправе отступать отнего или дополнять его, делая “как лучше”.

Не случайно, что столь условно определяетсяавторство построек первой половины XVIII в., ответственность за которые частопередавалась из одних рук в другие. Начатое одним продолжал, изменяя по своемуразумению, другой (так, па строительстве “Верхних палат” - Большого дворца вПетергофе - сменялись И.-Ф.Браунштейн, Ж.-Б.Леблон, Н.Микетти, М.Г.Земцов,Ф.Б.Растрелли; атрибуция других крупных построек того времени, как правило, неменее сложна). К тому же за сделанным архитекторами часто просматриваются идеиПетра I (вряд ли можно, например, в творчестве Д.Трезини уверенно отделитьпринадлежащее его индивидуальности от задуманного и пред у казанного Петром). Вэтих условиях и у зарубежных зодчих, приехавших в Россию сложившимисятворческими личностями, индивидуальность размывалась, оказывалась подчиненной“общепетербургским” процессам стилеобразования. Сохранявшаяся анонимностьтворчества была одним из свойств архитектуры петровского времени, отделявших еёот последующих периодов развития зодчества.