Русская архитектура на Святой Земле

Церкви архимандрита Антонина очень похожи – центральный кубический объем увенчанный низким куполом с сегментированным барабаном, трапецевидные апсиды, сдвоенные окна объединенные аркой (только церковь в Эйн-Кареме прямоугольна в плане). Эти формы заимствованы у Святой Софии в Константинополе и у других сохранившихся византийских церквей, и в одном из своих писем Антонин даже называл церковь на Масличной горе «моя маленькая София с куполом». [23] Таким образом, стиль трех церквей можно определить как нео-византийский. Использование греко-византийских церковных форм в Палестине, на территории Иерусалимской Греческой патриархии, было достаточно ясным идеологическим высказыванием. Они подчеркивали как универсализм православия, так и непосредственную связь между Россией и Византией. Другими словами, не только греки являются наследниками Византии, у России тоже есть часть, и не самая малая, в этом наследстве. Особенно остро звучало использование византийских форм в период латентного конфликта между русскими и греками, в то время как сама патриархия не использовала византийский стиль в своем строительстве. И церкви арх. Антонина действительно вызывали недовольство греческой иерархии.

Особняком стоит в ряду русских построек на Святой Земле Церковь Марии Магдалины. Церковь возведена в память императрицы Марии Александровны, жены Александра II. Ее расположение было подсказано архимандритом Антонином и как нельзя более подходило для мемориальной церкви – на границе Гефсиманского сада, на склоне Кедронского потока вблизи древних гробниц, и в особенности гробницы Богоматери. Церковь была спроектирована петербургским архитектором Давидом Ивановичем Гриммом в официальном «русском стиле» и построена в 1885-1888 под наблюдением иерусалимского архитектора Георгия Франгия. [24] Этот стиль, в отличие от русско-византийского, принимал за образец не средневековую русскую архитектуру, а московское зодчество 16-17 веков. Он возник в 1870-х годах как демократическое направление в архитектуре, однако неожиданно стал официальным стилем для церковных построек, сменив в этом качестве русско-византийский стиль. [25] В 1882 г. во время конкурса на постройку храма на месте убийства Александра II, Александр III отверг все представленные в византийском стиле проекты и потребовал выстроить храм «в стиле московских царей 17 века». Таким образом, «Спас на Крови» определил стилистику русского официального церковного зодчества на последующие десятилетия. Через два года после закладки «Спаса на Крови» в Петербурге, в Иерусалиме состоялась закладка церкви Марии Магдалины. Церковь строилась по заказу и на средства царской семьи, и поэтому кажется совершенно естественным, что стиль церкви был продиктован непосредственно императором. Оба храма – «Спас на Крови» в Петербурге и Мария Магдалина в Иерусалиме составляют один ансамбль, призванный увековечить память родителей Александра III и созданный по его непосредственным указаниям. [26]